[icon]http://funkyimg.com/i/2Lyk1.gif[/icon]

— Геллерт, ты мне нужен сегодня за завтраком. Это не обсуждается! У нас будет гость, а все это, — Батильда движением руки указывает на лежащие на столе книги, архивные данные и письма. — Никуда не денется.

Он бы хотел отказаться, но, бросая взгляд на Батильду, понимает, что это плохая затея. Здесь его не тычут в лицо внезапным исключением, как делает это родня дома. Геллерт устал наблюдать за их тревогой за его будущее, за то, какая репутация ждет его на протяжении жизни, и многие другие раздражающие вопросы, которые самого Геллерта не особо волновали. Он был лучшим в Дурмстранге — и им и остался. Школа была для него давно уже тесной, потому так и получилось. Ведь многого надо, чтобы тебя исключили из школы, которая приветствует самые разношерстные практики магии. Школы, которая приветствует силу. Но, Геллерта это больше не волновало, но из его окружения только его одного. Просто Батильду в меньшей мере, чем других.

Она была рада поделиться своими записями, архивами, связями. Впрочем, не слишком понимала, для чего внук так заинтересовали Певереллы. Точнее, понимала, но не вмешивалась. Геллерт позиционировал себя всегда слишком независимо, он уже все решил для себя, и вряд ли, проигнорировав баварскую родню, станет слушать Батильду. Но, напомнить своему внуку о мире простых смертных бабушка считала своим долгом, и делала это временами с завидным постоянством.

Вспомнив о завтраке, Геллерт нехотя отложил папку, поднимаясь из-за стола. Тем более, скоро как раз должен был прийти этот гость. Движением руки он поправил выбившееся волосы и спустился на нижний этаж. Как оказалось, никто себя ждать не заставил. Батильды только таинственно не было по близости. Вероятно, ушла куда-то. Тогда зачем устраивала этот званный завтрак на три персоны? Геллерт подумал про себя, что должен как-то менее раздраженно реагировать на людей. Хотя, для того, кто считает 98% законченными глупцами разной степени полезности [и это уже в свои 16-ть], то это временами было сложно. Геллерт умел подстраиваться и выдавать то, чего от него ждали люди, но собственная безучастность к этому всему его нисколько не тревожила. А стоило бы.

Этот гость оказался ... кем? Геллерт вспоминает, как пару дней назад, бабка рассказывала о соседе, который вынужденно стал опекуном несовершеннолетнего брата. У него мать умерла буквально недавно. Были еще много чего о том, какой он умный, и Геллерт бы обязательно нашел с ним тему для разговора. Быть может, даже посвятил в тему своего исследования. Геллерт тогда согласно покивал, и только сейчас оценил масштабы той беседы. Ладно, Батильда, у тебя получилось.

Как ни странно, от этой мысли он не ощутил раздражения. Своеобразный проигрыш, уловка, на которую он повелся. Возможно, этот ... сосед и правда сможет поддержать какие-то темы для разговора. Геллерт едва хмурится, переводя взгляд на книги на столе, но отвечает не сразу.

— Я не совсем гость. Родственник. — далекий, с явным немецким акцентом. Геллерт говорит спокойно, почти безучастно, но в какой-то миг на его лице проступает тень усмешки, которая отражается и в голосе. — Не советую. Она приготовила свой фирменный пирог на десерт, приветом ты не отделаешься.  Хоть есть этот пирог тоже не советую. Да, и это, — он указал взглядом на книги,  — ваши с нею дела. — он в чужие не вмешивается. Наверное, последняя фраза прозвучала так, что он не нанимался кому-то что-то передавать. Невежливо. Батильда же с него не слезет, никакого спокойствия в работе. — Я Геллерт. — раз уже от знакомства не отвязаться. Гриндевальд подходит к юноше, протягивая тому руку для рукопожатия. Хоть отчет делать, что официально знакомство с сыном бабушкиной подруги [жаль, что погибшей] произошло. Можно он уже вернется к своим архивам?

Отредактировано Gellert Grindelwald (02-05-2019 00:04:13)

Геллерт, конечно, ко всякому был готов, но не к тому, что ему предложат дополнительные занятия. Подтянуть успеваемость? Он порывался спросить, не издевается ли это Батильда, но даже она не способна на подобное —  учитывая, сколько ненужных пустых волнений развели его родственники из-за этого исключения. Значит, ему попался довольно заносчивый кадр, что же, не на того напал. Геллерт с трудом напомнил себе, что Батильда не простит ему, если он обидит в чем-то обожаемого сына её покойной подруги. И плевать было на Батильду, если бы не исследование. Да и что, Геллерт варвар какой-то, бросаться на людей? Слишком много чести этим людям.

Он вскидывает бровь, разглядывая обложку книги, которую, конечно же, знал. Наверное, любой, кто в принципе прошел в трансфигурации дальше третьего курса, её знал. Вне зависимости от школы. Гриндевальду должно быть смешно, ведь ему попался и правда интересный экземпляр. И это он не про злосчастную книжку.

— Я эту книжку наизусть знаю, Альбус. И многие другие, посерьезнее. — усмехнулся он, хоть его фраза все равно звучала максимально высокомерно. — Не даром же ...

—Геллерт! —  их прервала Батильда с такой скоростью, словно опасалась, что внук сейчас начнет повторять свои прославленные эксперименты на новоявленном соседе. И не сказать, что подобная шальная мысль не возникла. — Тебе говорили, что можно говорить с людьми не так высокомерно? Я начинаю понимать, о чем меня предупреждали. И ведь довели, исключили как раз из-за твоей самоуверенности. Здравствуй, Альбус! Сейчас все будет готово, позавтракаем.

Батильда явно была рада видеть Дамблдора. И очень хотела, чтобы они стали общаться. Непонятно, кому она пыталась помочь — научить Геллерта не быть таким высокомерным гордецом, или же спасти Альбуса от недостатка общения. Можно уверенно предположить, что тут попытка убить двух зайцев сразу. Для Геллерта все происходящее было шумным, лишенным системы и, к тому же, бессмысленным. Да и к этому Альбусу Геллерт ощущал смесь любопытства и откровенной неприязни. Ладно, давайте сделаем по-другому. Раз Геллерту нужен этот дом на лето и ресурсы Батильды, а Батильде нужно, чтобы Геллерт выступил в роли объекта для общения. Пусть будет так.

— Я тут вспомнил, — вклинился в суть бурного обсуждения и попыток соседа свалить отсюда. — что должен кое-что забрать. Из лавки неподалеку, заказ. Уверен, Альбус мне составит компанию, а то он дома успел позавтракать, и ему страшно неловко говорить тебе об этом. Я говорил же, что слать письма с утра пораньше без должного приглашения —  это дурной тон, ба.  — кажется, с попытки отчитать его, Геллерт перешел в наступление сам. Но, на самом деле это и правда дурной тон, в родном баварском поместье мать бы уже извелась, пригласи ее вот так, еще и без права вежливо отказать. — Могу еще купить яблок по дороге, ты хотела. Ты идешь? — он обращает невозмутимый взгляд на Альбуса, но он же должен понять, что завтрак здесь и сейчас будет тем еще приключением.

Батильда была не особо рада, но сказала, что раз так, то выдала Геллерту еще список каких-то продуктов. И пожелала им обоим хорошего дня. И, если Альбус позавтракал [якобы], то Гриндевальду придется голодать минимум до обеда, пусть так и знает. Гриндевальд явно не был приучен к подобным отношениям с родственниками. И все же ему удалось избавиться от весьма неприятного диалога о том, что он будет теперь делать со своей жизнью-то. После такого вот громкого исключения. Еще и при новоиспеченном «друге» .

— Она и правда испортила пирог, считай, я тебя спас. — ухмыльнулся, немного расслабляясь, — Но, дополнительные занятия мне не нужны, мы это уяснили? — дружеское предупреждение, как говорится, простит по незнанию. — Даже в благодарность за спасение от Батильды, которая хочет, чтобы мы стали товарищами. Меня это избавит от высокомерия и отвлечет от моих странных исследований, а тебя от недостатка собеседников. Вот и весь её коварный план. — Геллерт был двоякого мнения об этом, но без тени родственницы за спиной ему было гораздо проще. — Но, по возвращению она может заставить нас сфотографироваться.  — Геллерт вспоминает фразу про то, что альбом пустует, а он сам уедет, и неизвестно, когда навестит её снова. С её-то возможностями, он бы здесь задержался основательно, только вот... — Здесь и правда говорить не с кем. — тут или немаги, или маги, которые и в малой доле не понимают, о чем ты им пытаешься толковать. Хорошо, что Геллерт сюда приехал не собеседников искать, а делом заниматься.

[icon]https://funkyimg.com/i/2Lyk1.gif[/icon]

[icon]https://funkyimg.com/i/2Lyk1.gif[/icon]
Геллерт постепенно успокаивался, если это можно было обозначить именно так. Желание в чем-то разбираться с глуповатой родственницей сходило на нет, а в общем-то этот Альбус Дамблдор не казался таким уже плохим вариантом для общения. Геллерт умел поддержать почти любую беседу, умел изображать из себя часть компании, если бы потребовалось — просто часто не требовалось. В Дурмстранге у него были товарищи, были единомышленники, были те, кто его опасался, и были те, кто всячески пытался достать. В скрытой за северными морями школе царила довольно жесткая дисциплина и иерархия была даже среди студентов. Иногда она кого-то касалась сильно, кого-то не очень, но всегда ясно было одно — если желал в Дурмстранге быть лучшим, свою силу следовало доказывать. Но, Дурмстранга больше не было в жизни Геллерта, и как бы он не убеждал себя и мир в том, что это ничего страшного и планета не сойдет с орбиты, как и его будущее, но все же где-то аукалось. Может, легкий укол гордости за то, что его [лучшего студента школы] взяли и вышвырнули; может, за собственный прокол; может, легкое сожаление о том, что все вышло именно так. И эти мысли периодически посещали светлую голову, заставляя злиться еще сильнее обычного — неважно, на себя или на окружающих.

Быть может, начать общаться с окружающими людьми не самая плохая идея.

Продукты они все же купили. Но, внезапно подоспевший дождь вызвал легкий вздох и явное не самые вежливые мысли о британском климате.

— Никогда к этому не привыкну. — выдохнул он, наблюдая, как погода в итоге портится окончательно. Прогулка может прерваться, но у его друга появилась иная идея, и Геллерт ее охотно поддержал. Возвращаться в тетушкин дом не хотелось от слова совсем. Ну, разве что к своим делам, но Батильда явно не даст ему засесть за свитки и книги.

Ах, этот ожидаемый вопрос. Вообще, Геллерт предпочел бы, чтобы Батильда помолчала хотя бы из вежливости. Он смирился со своим исключением, принял его, но вот этот тон — словно он прокаженный, а не исключенный из школы — был раздражающим, но не самым худшим, что могло быть.

— Абсолютная. —  без особых подробностей ответил, ведь скрывать и увиливать было немного бесполезно. Хотя, Геллерт подозревал, что вряд ли его новоявленный друг оценит всю ситуацию сполна. Гриндевальд мог увлечься в своих экспериментах и он увлекся. И из-за этого пострадали люди, за судьбы которых он не волнуется вообще ни капли. Они ведь живы, из чего было раздувать скандал! Но, Геллерт точно так же знал о репутации своей школы — и по вопросам и замечаниям Альбуса это было очень даже заметно. Поэтому вряд ли выпускник Хогвартса оценит то, что не оценили даже в Дурмстранге. Нужно быть немного аккуратнее в словах.

В пабе было неплохо, во всяком случае тихо. Геллерт немного нервно осмотрелся по сторонам, словно ожидал от этого места чего угодно, но в целом обстановка была приятной. За сливочное пиво он вообще был благодарен, и, если уже между ними не осталось преград в виде родственников Геллерта, а сам Геллерт вроде как успокоился в своем подозрении, то можно и поговорить. В конце концов, его угостили.

— Это был несчастный случай. — после недолгой паузы негромко ответил, решив все же утолить чужое любопытство. — Ситуация вышла из-под контроля, и за ее последствия пришлось отвечать. Я ответил. — на последних словах он поднимает голову, посмотрев на собеседника абсолютно серьезно.  — Но, изначально это был и правда эксперимент, я был его инициатором, и в общем-то неудавшийся. Иногда так бывает, особенно, если твои партнеры оказались малость неготовы. — в этом нет ничего страшного, магия имеет столько граней, и ошибки в ее изучении совершенно не являются чем-то постыдным. Невозможно не допустить ни одной ошибки, особенно в вопросах магического искусства. Сделав глоток пива, Геллерт мысленно отогнал от себя не самые приятные воспоминания. Слегка улыбнулся, словно показывая, что все нормально. — Жизнь на исключении не заканчивается. Мне и без того там было скучно последний год так точно. — это было правдой. Геллерт был лучшим, но блистал в своих экспериментах, занимался практикой, и никогда не находил привлекательным бесконечную теорию, написание каких-то трудов и выступления на никому не нужных собраниях, которые умники называют научными конференциями. И, кажется, перед ним как раз кадр из описанного. — Мои эксперименты здесь заключаются в поисках архивных документов и исторических сведений по одному делу, никаких рисков. Хоть какая-то польза от дальних британских родственников. — он снова сделал глоток пива, — А ты? Батильда говорила, ты лучший на своем курсе. Выпускник с большим научным будущим. Ты бы мог уехать из этой глуши, тем более младшие уедут в школу с сентября. — о том, что Дамблдоров двое, Геллерт знал. О сестре только вспомнил фразу про уборку. Спасибо Батильде, хотя главного она не рассказала. Но, отчасти Геллерт и правда не понимал, почему такой талант [если он им реально являлся] сидит здесь.  У  Гриндевальда есть хоть научный интерес [почти]. Геллерт, вопреки скучающему виду, слушал то, что рассказывала о соседях Батильда.

Отредактировано Gellert Grindelwald (31-05-2019 23:26:56)